Обратные (реверсивные) ETFs на нефть / 2 Февраля 2019

Одной из разновидностей инвестиционных стратегий, применяемых частными и институциональными инвесторами на глобальном рынке ETFs, являются стратегии, позволяющие зарабатывать на снижении цен на товарных рынках. Например, цена нефти.

Подобные стратегии применяются инвесторами на ликвидных товарных рынках, характеризующихся значительным объемом и большим количеством участников, среди которых есть как более консервативные, присутствующие на рынке с целью хеджирования ценовых рисков и зачастую являющиеся конечными потребителями обращающегося на биржевом рынке товара, так и спекулятивно настроенные, которые ориентированы на извлечение прибыли за счет колебаний цен на биржевые товары.
Стоит отметить, что на фоне глобального количественного смягчения, проводимого подавляющим большинством центральных банков после мирового финансового экономического кризиса 2008 года, популярность реверсивных (или обратных) инвестиционных стратегий на товарных рынках значительно снизилась. Дело в том, что «политика очень дешевых денег» объективно провоцировала значительный «приток ликвидности» на товарные рынки, что в значительной мере который способствовал поддержанию рыночных котировок биржевых товаров, особенно если принять во внимание тот факт, что покупка «реальных активов» рассматривалась (и по-прежнему продолжает рассматриваться) многими инвесторами в качестве эффективного способа снижения инфляционных рисков. В результате товарные рынки в течение длительного времени функционировали в условиях «системной ценовой аномалии»: в случае возникновения дефицита на том или ином товарном рынке происходил существенный рост, а в случае избытка предложения товара резкому снижению цен на него препятствовал очень высокий уровень свободной ликвидности (проще говоря, избыток дешевых денег).
Первые признаки постепенного «сворачивания» чрезвычайно мягкой денежной политики появились еще в 2016 году (именно тогда Федеральная резервная система США объявила о повышении учетной ставки с 0,25% годовых до 0,50%), однако в последние годы национальные финансовые регуляторы действовали, во-первых, достаточно осторожно, и во-вторых, далеко не синхронно (например, если учетная ставка ФРС США выросла с конца 2015 года по конец 2018 года с 0,25% до 2,50% (совокупное изменение +2,00%), то ставка Банка Японии за аналогичный период, напротив, снизилась на 0,20%).
Тем не менее, в настоящий момент глобальное ужесточение монетарной политики, пусть и проходящее в «щадящем режиме», представляется одним из наиболее вероятных сценариев развития событий в мировой экономике. Если сопоставить между собой динамику ключевых процентных ставок «наиболее влиятельных» центральных банков, то можно предположить, что 2019 год станет годом «сближения процентных ставок», т.е. Федеральная резервная система США, лидировавшая по темпам повышения ставок на протяжении последних 3 лет, может занять «выжидательную позицию», рассматривая текущий уровень процентных ставок как «близкий к равновесному», а остальные центральные банки, наоборот, будут предпринимать осторожные попытки повышения ставок, балансируя между монетарным стимулированием экономики и растущими инфляционными ожиданиями.
В такой ситуации «поведение» товарных рынков начнет постепенно нормализовываться, прежде всего, за счет ослабления эффекта избытка дешевых денег, что приведет к росту их волатильности, что будет способствовать «возвращению» интереса инвесторов к использованию обратных инвестиционных стратегий (в этом отношении весьма показателен конец 2018 года, когда после продолжительного роста скорректировались практически все ключевые товарные рынки).
В обозримой перспективе одним из наиболее привлекательных для применения обратных инвестиционных стратегий товарных рынков с высокой долей вероятности будет являться мировой рынок нефти, прежде всего, за счет сохранения высокого уровня волатильности рыночных котировок на «черное золото».
Во-первых, на протяжении последних лет на мировом рынке энергоносителей значительно обострилась конкуренция. В этой связи необходимо упомянуть:
1) о существенном возрастании конкуренции между «традиционной» и «сланцевой» нефтью (согласно экспертным оценкам, удельный вес «сланцевой» нефти на мировом рынке составляет около 6-7% причем в ближайшие 3-5 лет он может вырасти до 9-10%, причем одним из ключевых факторов неопределенности для месторождений сланцевой нефти является их начинающееся истощение, темпы которого в действительности оказались несколько выше прогнозируемых);
2) о стремительном развитии рынка сжиженного природного газа (с начала XXI века объем его производства вырос более, чем в 3 раза), на котором на текущий момент с большим отрывом лидируют Катар и Австралия, в то время как другие страны анонсируют масштабные проекты по строительству мощностей для производства СПГ (уже сейчас совокупный объем производства начатых и анонсированных проектов примерно в 1,5 раза превышает текущий объем мирового спроса).
Во-вторых, мировой рынок нефти объективно характеризуется высоким уровнем концентрации доказанных запасов нефти и ее производства, причем значительная часть «нефтяных экономик» сталкивается с серьезными политическими и экономическими проблемами (к примеру, весьма показателен пример Венесуэлы, стабильно входящей в глобальный топ-20 стран как по запасам, так и по добыче нефти, ситуация в которой сейчас является совершенно не предсказуемой).
В-третьих, товарные рынки очень чувствительны к разного рода торговым ограничениям, а в настоящий момент риск их введения (как вариант – сохранения) очень высок (прежде всего, речь идет о продолжении «торговой войны» между двумя крупнейшими мировыми экономиками – США и Китаем, эскалация которой объективно способна привести к кардинальному изменению расклада сил на мировом рынке энергоносителей).
В-четвертых, позиция стран-производителей нефти (неформальное объединение ОПЕК+) далеко не «монолитна», причем противоречия начинают нарастать по мере роста мировых цен на нефть (как правило, «инициаторами» превышения установленной квоты выступают страны, испытывающие определенные «бюджетные сложности»).
В совокупности все перечисленные факторы в обозримой перспективе будут способствовать росту волатильности мировых цен на нефть, причем коррекции мировых цен на нефть могут быть достаточно значительными по своим масштабам, что делает привлекательным использование ETFs для реализации обратных инвестиционных стратегий.
В настоящее время на мировом рынке доступны реверсивные биржевые фонды, характеризующиеся разным уровнем риска, в частности, фонд DB Crude Oil Short ETN (SZO) предполагает открытие короткой позиции по нефти марки Sweet Light Crude Oil (WTI) с уровнем левериджа, равным 1, а аналогичный фонд DB Crude Oil Double Short ETN (DTO) предполагает уровень левериджа, равный 2, при этом преобладающими в этом сегменте являются фонды, ориентированные на уровень левериджа, равный 3 (например, United States 3x Short Oil Fund (USOD), ProShares UltraPro 3x Short Crude Oil ETF (OILD), VelocityShares 3x Inverse Crude ETN (DWTI)).
Стоит отметить, что работа с реверсивными ETFs на нефть, особенно предполагающими высокий уровень левериджа, характеризуется повышенным уровнем риска: позволяют инвесторам хорошо заработать только в периоды падения мировых цен на нефть. Так, фонд ProShares UltraShort Bloomberg Crude Oil (SCO) за 26 недель, предшествующие 30 января (с 1 августа 2018 года по 30 января 2019 года), принес инвесторам 22,61%, но с начала 2019 года (с 1 января по 30 января 2019 года) он потерял 29,99%.

← к списку статей

ДРУГИЕ НОВОСТИ
Глобальные REIT ETFs →
ETFs, инвестирующие в медицинское оборудование →
Инвестирование в «семейства» ETFs →

не интересно	средне	полезно
(Голосов: 2, Рейтинг: 2.5)